Завершился очередной фестиваль «Сибирская глубинка». Жюри подвело итоги по конкурсным выступлениям коллективов, работам мастеров и краеведов. В этом году большинство краеведческих работ посвящено теме «исконные ремесла родного села». С некоторыми из них мы предлагаем познакомиться и вам, наши дорогие читатели.

Срубовщина

Ни за что не променяю деревянный дом на каменную коробушку, пусть даже тёплую, пусть светлую. Дом из дерева – это уют и радость, это душа. Как сейчас строят дома? – Лишь бы легло, а там – поправим, подмажем, подкрасим. А раньше? – А раньше с душой.

Начнём с мастера, а именно с плотника. Почему знаю с чего начинать? Так я из семьи потомственных срубовых. Сама дома не строю, но знаю об этом много, почти всё. А всё потому, что нет у отца моего, Гапонова Ивана Александровича, сына, одни только девки. Одно хорошо, я могу не только понимать, как дома строили, а ещё и рассказать могу, ведь каждое строение, отец обсказывал, описывал, будто о человеке говорил. Много домов отец мой построил, много кого научил. Теперь таких мастеров мало осталось, спешат все, дом с душой не каждому нужен. Плотники во все времена, начиная с древней Руси, ценились на вес золота, ведь жильё, подсобные помещения и даже церкви, строились из дерева. Плотники работали целыми династиями. Отец передавал знания и опыт сыну, зятю, далее внуку. Каждый плотник имел в подмогу знания поколений, хотя инструменты были у всех одинаковые: топоры, разного размера и степени заточки, скобёлка, чтоб снимать кору с бревна, черта, чтоб брёвна ложились, как положено и конечно же пила. Опыт, конечно, хорошо, но главное душа. Слава, а по теперешним временам – репутация, опережали мастерового, ведь хороший плотник всегда строил, пестовал дом, как дитё. Добротные, крепкие дома росли и множились по краю, и бригаду, построившую где-то хороший, тёплый дом приглашали задолго до начала строительства, ведь не каждый умеет выбрать дерево.

Теперь о дереве. Стоял себе хвойный лес у нас на краю Новосибирской области, рос, крепчал, наращивал годовые кольца, тянулся к небу, как вдруг, его выбрали. Пришел плотник в тайгу, к просеке, обязательно по сугробам, по снежному насту, ведь лес на строительство надо готовить в феврале. Деревья спят крепким, сибирским сном, осенняя вода вышла из древесины, развеяло её морозами да ветрами, осталась одна смола, значит, крепким будет бревно, сто лет простоит, не меньше. Дальше всё как у предков: просит плотник у выбранных деревьев прощения за то, что придется снять их с корня, затем прощения у лешего и, чтоб смягчить лесного духа, рассыпает в лесу семена сосны или кедра, заведомо заготовленные. Деревья выбраны, свалены и доставлены на место работы.

Вот и к срубу пришли. Брёвна лежат, ждут своей поры, поблёскивают каплями смолы на срезах. Плотник сначала собирает коробки, в основном две, иногда больше. Это зависит от длины бревна, на какую высоту можно закинуть смолистые, будущие стены. Брёвна шкурят скобёлкой, полукруглым инструментом, заточенным с одной стороны, с двумя ручками, свежая кора сходит легко, задерживаясь лишь на комлях, смола теперь по всему бревну выступила, покрывая тонким слоем бревно. Теперь не сгниёт и не посинеет. Первый венец, брёвна самые толстые – основа основ. Всё вымеряется, в длину, в ширину, по диагонали. С хозяином оговаривается, какой угол будет у сруба, в «обло», с торчащими краями брёвен, или в «лапу», когда брёвна спрятаны и ровно уложены. Затем пришла работа черты, нехитрого, но очень важного инструмента, чем-то напоминающего циркуль. Бревно кладут на бревно и отцарапывают чертой оба, ведь в природе они не идеально ровные, где-то дугой, где-то сучок, где-то болонь торчит. Снимают бревно и выбирают топорами всё лишнее, по полоску от черты, чтоб ни щелочки, чтоб ножовка в щель не проходила. Также выбирают угол, чтоб держались брёвна друг за дружку крепко. Кладут брёвна – комель к макушке и так двенадцать венцов, дальше потолочные балки и всё, сруб готов, осталось только разметить по сторонам. Составляли дом уже на месте, брёвнышко к брёвнышку, а между ними мох, для пущей уверенности, что никакой холод не пройдёт, а там и крыша, в нашей местности чаще шатровая, или четырёхскатная. Вот дом и готов, принимай хозяин! Хозяин не всегда честен был, иногда обижал плотников с расчётом, может, от жадности, может, ещё от чего. Только на это случай у строителей своя хитрость была, когда сруб на место ставили, в угол между венцами, закладывали пустую бутылку, открытым горлышком наружу, да так, чтоб не знавши, нельзя было найти. Если наниматель щедрый, то бутылку затыкали, а если пожадничал, то ветер, попадавший в бутылку, когда сруб подсохнет, издавал жуткие звуки, будто кто воет в углу дома. Вот и маялся жадный хозяин в своём доме, не найти бутылки.

Заключительная часть, душевная. Любовь к своей работе никто не отменял. С душой построенный дом согреет в мороз, остудит в жару, успокоит в худое время и развеселит в доброе. Разве сможет такое каменный мешок? Нет, говорю я вам, только деревянный дом, только свой, родной, из дерева, выросшего в родном краю.

Нина Ивановна Михайлова

МКУК «Новобибеевское СКО»

село Новобибеево Болотнинский район НСО

Фото

01 – Семья Блиновых на фоне дома построенного первым поселенцем Прокофием Блиновым. Дом 1903 года

02 – дом 1915 года

03 – здание сельской администрации 1903 г., рубка в «Обло»

04 – жилой дом рубка в «лапу», в Новобибеево называют еще «ласточкин хвост».